2017 Spirit (88985411xxx)

Tell Me About It: Dave Gahan – “‘Why is your music so depressing?’ is a really lame question”

The Depeche Mode singer on crappy gigs, addiction and escaping death... twice

Words by David Zammitt Photos by Anton Corbijn

Dave Gahan is stationed in the basement of the swanky Bulgari Hotel in Knightsbridge. As I wait outside his room in music journalist purgatory, waiting for an interview with some other mag to round up, I’m told that it shouldn’t be long but, well, unfortunately, Dave is enjoying the conversation so much that he wants to keep chatting. Maybe we’ll get on really well too, I think.

When I am finally beckoned in, Gahan welcomes me to the conference room that’s become his office for the day. He is warm, full of smiles, and even offers me a smoothie. Radioactive green, it’s a sign of the journey from Gahan’s dark days in the late ’80s and, well, most of the ’90s. It’s fair to say that the rider requests for a man who’s come through heroin addiction and bladder cancer is a little different these days. With hair slicked back, pencil moustache neatly groomed and a silver skull ring nestling on his middle knuckle, it’s hard to equate him with the 19-year-old Epping boy in the oversized suit who nervously bopped his way through ‘Just Can’t Get Enough’.

Of course, a lot of well-documented water has passed under the bridge since Gahan and Depeche Mode arrived with the synthpop agenda-setter ‘Speak & Spell’ in 1981. Fourteen studio albums is a pretty solid achievement in itself, but when you hear the context of the hurdles that had to be negotiated in order to do so, it pulls the feat into sharper focus. Through ailing health, substance abuse and a couple of run-ins with the law, Depeche Mode have somehow stayed united. Depsite the chaotic highs and creativity-sapping lows, the release of their latest LP, ‘Spirit,’ continues a run of at least one album every four years for the last 35. Impossibly, Depeche Mode have become one of British music’s most reliable forces.

As Gahan speaks in staccato – all full-stops and short and rapid-fire sentences – he flits from topic to topic and I may as well have left my nice, crisp A4 sheet of questions at home, because I barely say anything. Jumping from the band’s recent gig at Glasgow’s Barrowlands to the merits of theatre and the ethic behind Depeche Mode’s ‘depressing’ sound in the first five breakneck minutes, at 54 Gahan is full of energy. But while it can be hard to keep track, Gahan’s passion is the thread that ties our conversation together.

“The Barrowlands is a smelly, dirty old venue”

There’s not many of them left like that. We just played there for BBC 6 Music festival, but we first played there in the early ’80s – someone told me it was 1984. I remember at the time it was pretty heaving. The stage moves a bit because the floor moves a bit. So once it gets going…

It was fun to do that show last week, which was maybe an hour long – much shorter than the two-hour show that we usually do. I got a couple of texts from Bobby Gillespie that said: “perfect time.” For performing, an hour is the perfect time.

We had a beautiful few days in Glasgow. To be in England or Scotland or Ireland and it to be good weather, you actually get to see how beautiful it is, really. And I love the people up there. People in the hotel and on the street – everywhere. Good people!
“‘Why is your music so depressing?’ is a really lame question”

I recently saw the play Buried Child by Sam Shepard. I love all Sam Shepard’s stuff. They’re usually based in the American heartland and what it’s really like – not the American Dream. Buried Child is about a child who wasn’t wanted and ended up being buried in the garden and haunts the family, spiritually. So everything they do for their drunken lives is haunted by that. Some people would say that it’s a miserable story, but stories like that, to me, are real life.

It’s like, the question I’ve had to answer many, many times, is where people are like, ‘Why is your music so doomy?’ First of all, it’s a really lame question, but the answer is always the same – ‘Well, I don’t find it like that.’ I just never have. I don’t. I get that some of the subject matter is quite dark, and musically it can be quite dark, but I’ve always felt that if the lyric was really black and if we were going into some weird, dark place, there’s a melody or a sound or something there that lifts you out of that. Like in a good book, or a film – there’s a story there.

I tend to dwell there quite a lot. And it’s OK because I find that it’s the only place you can find any real light anyway. You’ve got to dig deep because all the surface bullshit – all this stuff [he lifts up his iPhone and shakes it] – is where we seem to waste our time.
“We still care about reviews”

Of course we care. The thing about reviews is that someone told me a long time ago that if you believe the good ones you’ve got to believe the bad. There’s always a bit in both and it’s all opinions.

What I liked about one review I read of the Barrowlands show was that the person was actually reviewing the sentiment in the feeling in the moment, and how they felt. And that was undeniable! If he had said anything else about that night – that he didn’t like my trousers or something – it would have been ridiculous because it was a special night. But they’re not all like that – trust me!

Sometimes someone will give me a newspaper in the morning and we’re off to the next gig, and I know it’s been a shit show the night before, or that it wasn’t quite right. The moment wasn’t really there, and someone’s seen through it. And you read it and you’re still like, ‘Fuck you!’ But they can’t all be gems. Over the years you learn that [once in a while] you have this special feeling and you look around at each other and you’re all floating on air, but most of the time you’re getting through a song and you’re thinking about something else. Well, not most of the time. But quite often towards the end of the show I’ll be thinking about whether there’s room service.

“I remember launching six or seven bottles of wine at the wall because I couldn’t drink it”

There was one time when we made the decision not to tour and that was with the album ‘Ultra’ [1997] because I definitely was not healthy enough to tour. I was trying to convince everybody that I was, and I had all good intentions but, put it this way, six months into the recording of the album, after a big session we did in New York, I went back to L.A. and then stuff happened and I ended up in jail [Gahan was arrested after overdosing on a speedball at the Sunset Marquis Hotel in 1996]. So it really was a good decision.

After that album I think we put out a greatest hits – 1998, I’m thinking. And we did some shows. For me, that was the best and the worst tour we’ve ever done because I don’t think I was in any of those performances. It was all new for me. I was no longer drinking any alcohol or using any drugs and I was like an open wound; a bag of nerves trying to fake it ‘til I made it. I had no business being on the road and I had a few moments in dressing rooms. I remember launching six or seven bottles of wine at the wall because I couldn’t drink it. That was my share and if I wasn’t going to be able to drink it then it was going to go against the wall. While the band were all in the dressing room as well. It must’ve been quite scary, thinking about it. I was not happy at this idea of being sober and that I would have to do this for the rest of my life if I wanted to keep on living. And that’s nearly 20 years ago, which is incredible in itself, although it’s not been without its bumps and bruises along the way. It’s been a real mind opener – much more than any drugs or alcohol.
“Physically, I couldn’t sing for longer than five minutes”

I remember being back at my home in L.A. after being arrested. I got a phone call – and I never picked up the phone – and it was Martin [Gore], kinda angry and kinda pissed off that we were in the middle of recording an album and I was not going to be able to leave Los Angeles for two years. If I got into trouble, I was going to jail. So they carried on working on stuff and then created sessions for when I was allowed out of this place I was in, which I’d checked myself into. I ended up staying there for six months – I was terrified of going back home because I knew what I was going to do. I made some good friends there and I went to the studio with someone who was watching over my shoulder, but it saved my life.

I couldn’t sing at that point. I mean physically, I couldn’t sing for longer than five minutes. And it was not good. There were times when I thought I was good during the first half of the making of that album, but I was probably high. I thought I was Frank Sinatra when I was up at the mic, but listening back it was like, ‘Jesus!’. So they made me work with this amazing vocal coach, Evelyn. She would only work with me – because I was a real scumbag at the time – if I would go to this church with her in downtown L.A. in a pretty rough neighbourhood in Inglewood, somewhere where she would do this thing every Sunday working with the choir. She said: ‘You come with me and sing with the whole group; you’ve gotta be part of a team!’ She was so nice and gentle with me and gave me a lot of her time. She kinda brought my voice back to me. And that album got finished.

“My wife was like: ‘What are you looking at pictures of your tumour for?’”

During the making of ‘Sounds of the Universe’ [2009] I’d not been feeling good. I had no energy a lot of the time. I would have enough energy to do the sessions in the studio and I’d get home at night and say to the wife that I was so tired. I was kind of crashing out at 9 in the evening, and I wasn’t really telling the guys. But then it all made sense when I was diagnosed.

I used to say to, Jen, my wife, ‘I don’t know if I’m going to be able to do these shows.’ So then we were in Athens and I was having excruciating pain in my gut. Well, it felt like my gut but it wasn’t. So that night the doctor came to the dressing room, five minutes before we were due on stage. I’d been throwing up a bit – I hadn’t been talking about that. Little bit of blood in my urine – I hadn’t been talking about that. I just thought all these things were wear and tear.

But I got rushed to hospital and while the doctor was doing an ultrasound he looked at me and looked at the screen again. I said: ‘I know I’m not pregnant!’ and he said ‘Well, I see something and I have to get someone else in.’ So I said: ‘What do you see?’ and he said: ‘I see a shadow.’ I’ve heard that in movies. It just so happened that there was an oncologist there and I got on the MRI and they said that they could do the surgery there and then. You have a sac in your bladder and you have another sac on the inner sac, and the cancer hadn’t got through the walls yet. It’s an amazing looking thing! My wife was like: ‘What are you looking at pictures of your tumour for?’ But it looked like a sea urchin with all these alien tentacles! It’s an amazing thing. But if they go undiagnosed and it goes into other organs you’re done, really.
“We seem to be pretending we’re not, but we’re fucking lost!”

‘Spirit’ is more of a social outlook on humanity itself, and we’re lost. We seem to be pretending we’re not, but we’re fucking lost! It’s a bit apocalyptic and bit post-apocalyptic in places, this record; ‘Cover Me’ being post-apocalyptic, ‘Fail’ being now, ‘Poison Heart’ being, you know – ‘You’re the devil and we all know it, but you’re in power!’ And then there are songs like ‘Going Backwards’ or ‘Scum’, which are just horrified at humanity, at ourselves.

Where’s the spirit? Where’s the spirit in really caring? And people say, you know, ‘It’s easy for you guys in your fancy houses,’ but like Martin has said, just because you’ve had some success it doesn’t mean you have to stop caring about what you see and feel. And you do the best you can. The way we can portray how we feel is through music, through art. And ultimately we’re here to entertain you but to maybe entertain you with a sense of reflecting. This is not a record that’s ramming something down your throat. This is not Billy Bragg.

26 Apr 2017

Originally published in Issue 85

:redflag:

Перевод: [spoiler]Солист Depeche Mode рассказывает о неудачных концертах, зависимостях, двойном побеге от смерти и о том, как на альбоме «Spirit» отразилось наше потерянное время.

Дейв Гэхан находится в шикарном отеле Bulgari в Найтсбридже. Пока я жду встречи с ним вместе с другими журналистами, мне говорят, что интервью должно быть коротким. Но к сожалению, Дейв наслаждается беседой и не может остановиться. Наверное, мы хорошо поладили.
Когда меня наконец приглашают войти, Гэхан приветствует меня в конференц-зале, где проведет сегодня почти весь день. Он приветлив, улыбчив и даже предлагает мне смузи ярко-зеленого цвета — как символ его возвращения к здоровому образу жизни. Естественно, что райдер певца изменился после пережитой героиновой зависимости и раковой опухоли. Черные приглаженные волосы, тонкие усики и перстень в виде черепа — в этом человеке с трудом узнается 19-летний парень из Эппинга в мешковатом костюме, неуверенно прокладывающий себе путь к славе, исполняя «Just Can’t Get Enough».
Много задокументированной воды утекло с тех пор, как Depeche Mode появились с синти-поп альбомом «Speak & Spell» в 1981 году. 14 студийных альбомов — само по себе достижение, но когда узнаешь обо всех препятствиях, которые группа преодолела, достигнув этой цели, их подвиг выглядит еще более невероятным. Проблемы со здоровьем, наркотики, схватки с законом — но Depeche Mode чудом остались вместе. Несмотря на хаотичные взлеты и ослабляющие творчество падения, релиз последнего альбома «Spirit» продолжает традицию выпускать пластинки раз в четыре года. Невероятно, но Depeche Mode стали одной из самых надежных сил британской музыки.
Пока Гэхан тараторит, перескакивая с темы на тему, я думаю о том, что мог бы оставить свою распечатку с вопросами дома, ибо я почти все время молчу. За первые пять минут он успевает рассказать о недавнем концерте в Глазго, о театре и моральных аспектах «депрессивного» звучания Depeche Mode. И становится ясно, что Гэхан в свои 54 полон сил. И хотя сложно уследить за ходом его мысли, страстная натура Гэхана скрепляет нашу беседу.

«Barrowlands — старая грязная площадка»
«Таких площадок осталось немного. Мы только сыграли там на фестивале BBC 6 Music, но впервые мы выступили там в начале 80-х. Кто-то напомнил мне, что это было в 1984 году. Помню, тогда было очень тесно, сцена ходила ходуном.
Было здорово выступить там снова на прошлой неделе. Концерт длился где-то час — вдвое меньше, чем наши обычные шоу. Бобби Гилеспи прислал мне сообщение: «Это лучшее время». То есть для выступления час — лучшее время.
Мы провели несколько прекрасных дней в Глазго. Находиться в Англии, Шотландии, Ирландии, еще и в хорошую погоду, — значит, увидеть настоящую красоту этих мест. И мне нравятся люди: в отеле, на улицах, они замечательные!»

«„Почему ваша музыка такая депрессивная?“ — самый дурацкий вопрос»
«Недавно я смотрел пьесу „Погребенное дитя“ Сэма Шепарда. Мне нравятся его вещи. Обычно действие его пьес происходит в центральной Америке и они не об американской мечте. „Погребенное дитя“ — о ребенке, который не был никому нужен. Его похоронили в саду и его дух стал преследовать свою семью. Кто-то назовет эту историю печальной, но я воспринимаю ее как реальную жизнь.
Мне часто приходится отвечать на вопрос: „Почему ваша музыка такая депрессивная?“. Во-первых, это дурацкий вопрос, но ответ всегда один: „Я так не думаю“. Я никогда так не думал. Какие-то темы могут быть мрачными, да. И музыка может быть такой. Но я всегда считал, что если текст темный, то музыка обязательно будет воодушевлять. Как в книге или фильме, где есть история.
Мне нравится погружаться в темные темы. И это нормально. Зачастую там можно найти свет. Нужно копать глубже, потому что на поверхности шелуха — всё вот это (поднимает айфон и трясет им), на что мы тратим свое время».

«Нам до сих пор важны рецензии»
«Конечно, нам не все равно, что о нас пишут. Кто-то однажды сказал, что если соглашаешься с хорошими рецензиями, нужно соглашаться и с плохими. У одного мнения всегда есть две стороны.
Когда я читал отзыв на наш концерт в Barrowlands, мне понравилось, что автор описывал ощущения. Если бы он написал, что ему не нравятся мои брюки или что-то такое, это было бы глупо. Ведь это был особенный, сентиментальный вечер. Не все наши концерты такие, поверьте.
Иногда мне приносят газету, где написано про концерт прошлого вечера. И я знаю, что он прошел плохо или не совсем так, как хотелось бы. И журналист это заметил. А ты читаешь и все равно думаешь: „Да чтоб тебя!“ Я понимаю, что не все концерты идеальны. Бывают такие, когда ты будто летишь. А бывают и такие, когда поешь, но думаешь о чем-то своем. Не всегда, но частенько я замечаю за собой, что к концу шоу размышляю, работает ли еще обслуживание в моем номере».

«Я разбил о стену несколько бутылок вина, потому что не мог их выпить»
«Однажды мы приняли решение не ехать в тур. Это было после выхода „Ультры“ (1997). Тогда я чувствовал себя плохо. Хотя я всех убеждал в обратном. Но мы 6 месяцев записывали альбом в Нью-Йорке, потом я вернулся в Лос-Анджелес, там кое-что произошло и я оказался в тюрьме. Так что решение не ехать в тур было правильное.
После этого мы выпустили альбом хитов в 1998 году. И поехали на гастроли. Для меня это был один из лучших и худших туров одновременно, потому что каждый раз на концерте я был где-то не там. Для меня все было в новинку. Я больше не пил, не употреблял наркотики. Я был очень уязвим. Помню, как разбил несколько бутылок вина, потому что не мог их выпить. Мне их принесли, но поскольку я не пил, нужно было от них как-то избавиться. Группа была в это время в гримерке. Сейчас я думаю, как это, должно быть, пугающе выглядело. Меня не радовал образ трезвенника и осознание, что я должен им остаться до конца жизни. Это было почти 20 лет назад. Невероятно, хотя это время далось очень нелегко. Оно открыло мое сознание — гораздо лучше, чем это делали алкоголь и наркотики».

«Я физически не мог петь больше пяти минут»
«Помню, как вернулся домой в Лос-Анджелесе после ареста. Мне кто-то позвонил, а я не взял трубку. Это был Мартин. Он был очень зол, потому что мы не закончили альбом, а мне запретили покидать Лос-Анджелес в течение двух лет. Надо мной нависла угроза тюрьмы. Я отправился в клинику, где остался на 6 месяцев: я боялся возвращаться домой, т.к. знал, чем это закончится. В клинике у меня появились друзья. Я вернулся в студию с ангелом-хранителем. Это спасло меня.
В то время я физически не мог петь больше пяти минут. На первых сессиях записи я думал, что хорошо пою, но возможно, это оттого, что я был под кайфом. Мне казалось, что я Фрэнк Синатра. Но когда я слушал, я думал: „Боже…“ Мне наняли учителя по вокалу, Эвелин. Она работала только со мной, потому что тогда я был полным отморозком. Она потащила меня в церковь в Лос-Анджелесе, где она работала в хоре каждое воскресенье. Она сказала: „Ты пойдешь со мной и будешь петь со всеми“. Она очень обо мне заботилась и вернула мне голос. Так мы закончили альбом».

«Жена спрашивала: „Зачем ты разглядываешь снимок своей опухоли?“»
«Во время записи „Sounds of the Universe“ (2009) я не очень хорошо себя чувствовал. Энергия уходила очень быстро. Мне хватало ее на работу в студии, но вечером я был выжат. Я ложился спать уже в девять вечера. И никому не говорил об этом. Когда меня диагностировали, все стало ясно. Я сказал жене: „Не знаю, смогу ли я выступать“. Когда мы были в Афинах, я почувствовал невыносимую боль в животе. За пять минут до выхода на сцену пришел врач. Я скрывал, что меня периодически тошнило, что у меня была кровь в моче. Я думал, это от возраста и усталости.
Меня отвезли в больницу, сделали УЗИ. Врач посмотрел на монитор, потом на меня, снова на монитор. Я говорю: „Я точно не беременный!“ А он ответил: „Я что-то вижу и должен показать это кому-то еще“. Я: „Что вы видите?“. Он: „Я вижу тень“. Прямо как в кино. Пришел онколог, мне сделали МРТ и сказали, что могут провести операцию. Мол, у вас опухоль в мочевом пузыре, но она не достигла стенок. Она так потрясающе выглядела! Жена спрашивала: „Зачем ты разглядываешь свою опухоль?“ Она была похожа на морского ежа с такими инопланетными усиками. Но если эту штуку вовремя не диагностировать, она проникнет в другие органы и убьет тебя».

«Мы притворяемся, но на самом деле мы потерялись»
«„Spirit“ — это взгляд на человечество, которое потеряло свой путь. Мы только притворяемся, что все хорошо. Альбом получился немного апокалиптический. „Cover Me“ — песня про постапокалипсис. „Fail“ — о настоящем. „Poison Heart“ — о дьяволе внутри. А „Going Backwards“ и „Scum“ — о том, какой ужас вызывает человечество и мы сами.
Где дух? Дух заботы друг о друге? Люди скажут: „Вам хорошо, вы богатые“. Но как Мартин недавно сказал: если ты успешен, это не значит, что тебя перестает волновать происходящее вокруг. И ты пытаешься сделать хоть что-то. Мы передаем наши чувства через музыку, искусство. Конечно, мы должны развлекать публику, но при этом доносить какой-то смысл. Но мы не пытаемся капать на мозги, как Билли Брэгг.

Dave Gahan Forums[/spoiler]

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы увидеть ссылку. | Please register to see the link.