2017 Spirit (88985411xxx)

ага
мерси

Depeche Mode Thinks We’ve Lost Our Spirit
"We do two things, Depeche Mode: we make a record and we tour."

By Jessie Peterson Mar 3, 2017

Synth-pop pioneers Depeche Mode are back this month with a new album, their first in since 2013: Spirit is out March 17 on Columbia Records. For many fans, the timing of its release is just further proof that the band will only release an album every four years.

That much has been true roughly since 1990—it also means, for the past two decades, the band has always been recording when an American presidential election is on. ("We’ve become experts," founding member Andrew Fletcher, a.k.a. Fletch, told us.) It's given them an interesting perspective on the U.S. and the world—but that doesn't mean that their songs are all about Donald Trump this time around. (Or anyone else for that matter—earlier this year, the band made headlines when the white nationalist mouthpiece Richard Spencer said Depeche Mode was “the official band of the alt-right,” but Depeche Mode was quick to denounce Spencer in a press statement: "Depeche Mode has no ties to Richard Spencer or the alt-right and does not support the alt-right movement.")

Still, many of the songs on Spirit are concerned with the state of the world today, especially the lead single, "Where's the Revolution?" The current political climate imbues this album with a sense of urgency, whether or not it inspired it. We spoke to Fletch and Martin Gore over the phone about Spirit, what the album name means, how it was made, and what it all means.

TrackRecord: What was working on the new album like?
Fletch: Have you heard it?

TR: Yes, I’m on my third listen right now.
F: Good. It was great. We have a different producer this time, James Ford, and we worked at a much faster pace than we normally do. We actually finished early, which is unbelievable. It normally is four sessions, plus mixing. This was done in three sessions. Normally we finish the album just before Christmas, then we go out, have a couple of weeks off before we go into promotion mode. But this time, we actually had some more time off.

TR: Is Spirit’s title in reference to anything in particular?
F: I think it was the best thing we could find. [Laughs] Sometimes an album's title comes very quickly, like Violator. This was the kind of thing where you know think of all these different titles, and then you think Spirit is the best. It really is maybe to do with the “spirit of the album.”

TR: Your lead single, “Where’s the Revolution” seems timely considering that atmosphere that we’re in. What was the timeline on that? How did that come about?
F: Martin wrote the song a couple of years ago, so you could say it was “ahead of the time,” funny enough… Martin sort of dabbles in politics, but with everything going on, he’s getting more and more interested, like everyone in America I suppose. And the world. Politics is in vogue at the moment. Martin was inspired and wrote quite a few of the tracks on the same theme. It comes out now, so it seems very topical, but we didn’t jump on the bandwagon because it was literally a couple of years ago.

TR: Right. I was curious about that track, and the title of the album and was wondering if the two were interconnected.
F: Even Dave’s [Gahan] tracks, which sound like relationship-type tracks, actually aren’t. [Dave and Martin] were sort of writing about the same things at the same time. [We’ll have] to see what our fans think because they’re the most critical of all.

TR: How is the new album different thematically from your earlier work?
F: It’s different from the last three albums, which leaned more towards blues. So it’s a step away from the blues—not 100 percent, of course [...] What I like about the new album, it’s diverse. You can’t say that it all sounds the same. There’s upbeat tracks, there’s slower tracks, on that level I think that’s good. It’s certainly going to be one of those records where I think fans take different songs as their favorites.

TR: Are you looking forward to going on tour since it’s been a few years since the last time you’ve been on tour?
F: Of course we’re looking forward to it. We do two things, Depeche Mode: we make a record and we tour. Both those things are just as important as each other. Certainly, by touring, it’s helped to establish for ourselves as one of the top bands around with our live performance and our live visuals.

It’s strange because we’re getting older now, obviously. The older you get, it’s not so much the shows, but it’s the traveling that gets a bit harder. We don’t party anything like we used to, so you’ll get a more professional Depeche Mode now. Where the concert is 99 percent incredible.

TR: Speaking of how do you feel about touring in the U.S. for the first time since Donald Trump was elected president?
F: I don’t know. We’re playing mainly cities. We’re not playing particular places where the majority of Trump supporters are. You look at L.A., New York, Miami, Dallas... They’re all sort of anti-Trump, aren’t they?

TR: A little bit.
F: An interesting thing is that we record an album every four years. The first year of recording is always when the American election is on, so we’ve become experts on American elections. We’ve got our own problems in Britain with Brexit, so that’s a really big deal that we’ve got.

TR: That being said how do you feel about the band being dragged into this political talk?
F: It’s not calculated. It’s how [Martin] felt when we wrote these songs. Normally, we write songs about the world we live in and life in general, you know about relationships and problems that people have in their lives. Martin felt there were so many things going astray, that he felt that he should write about it. Whether the next album will go back to normal matters, I don’t know.

TrackRecord: What was working on the new album like?
Martin Gore: It was good. It was fun. We actually finished at a breakneck speed, much earlier than we were supposed to, which is always a nice feeling. We were able to able to cancel a six-week period that we had in New York.

TR: How is the new album different thematically from your earlier work?
MG: We worked with a new producer [James Ford]. I think he did bring, apart from the speed, a slightly different sound to the record. I think thematically it’s different than a lot of our recent albums.

TR: It’s safe to say that your last couple of albums were blues-influenced. Would you say that this new album is a step away from that and towards a more electronic sound?
MG: Again, it’s always difficult for us to judge from the inside out. I think Delta Machine was particularly bluesey, and we were going for that. This one, although there is quite a lot of a guitar on it, I think it’s more electronic than our last few albums.

TR: Is Spirit’s title in reference to anything in particular?
MG: We like the fact that Spirit is kind of up in the air. It’s a very strong word, but it means so many things. I don’t think anyone else would agree with me on this one. I don’t even know if it’s a good idea to tell people why you think you named an album something, but I’m going to do it. I think that for me, the album is kind of about humanity losing its path. [It’s] maybe a call to arms to try and kind of find some spirituality and get back on the path. In a way, I feel like we’ve kind of lost our spirit and we need to refind it. Maybe there should’ve been a question mark after the word “spirit.”

TR: Fletch told me that you started writing songs a few years ago (for the new album), but it feels very topical and timely now, especially “Where’s the Revolution.”
MG: “Where’s the Revolution” was written at some point in 2015. I think, there was a sense of things going wrong and the world wasn’t in a great place then. That was pre-Brexit, but you know there were awful problems going on. The Syrian crisis had been dragging on for years… I live in America, and around that time there were blacks getting shot on a kind of weekly basis by the police and rioting, you know—the whole Middle East, is just a big mess. I can’t believe the West has sat back and watched Syria get worse and worse and worse. It’s a very difficult problem to solve, especially when the Russians and the rest of the world are on different pages, but you know on a humanitarian level it’s just—I can’t believe people can sit back and let it happen.

TR: Right. I read in Rolling Stone and other publications that you called Spirit a “humanistic album.” Would you say that you all produced this album for us to evolve spiritually or be compassionate with each other?
MG: I think the more the world, splinters and fractures apart, the worst it is for everyone living here. I just don’t understand how people can’t realize that we are all one, and the differences between us are so minute. Why are there so many wars? Why is there so much friction? It baffles me because I don’t feel that way at all.

TR: How do you feel about touring in the U.S., since it’s been a few years since you’ve been on tour? And how do you feel touring post-Brexit, post Trump being elected
MG: I think we just have to—although the album is whatever you’d like to call it, “humanistic,” maybe slightly political… I think when we get out and start actually playing shows, we have to put that to one side and realize that we are entertainers. People want to be entertained. It’s depressing. I fall for it. I get alerts everyday from the New York Times, the Washington Post, wherever, and it’s so depressing. I think for the two hours that we’re on stage, people want to forget all of that. Although, we’ll be playing songs from the new album, I don’t think people will be focusing on what’s going in the world during those moments. And of course, we’ll be playing lots of other songs, that come from other albums that don’t deal with any of it. I feel like people need a little light relief. We are looking forward to getting out and touring in general.

It’s quite nice that we work in a four-year cycle. By the time we finish a tour and take a break, we’re kind of itching to start writing again, and itching to get back in the studio. When we finish an album, it’s been four years since we’ve done any sort of touring, and we’re itching to get out and do that.

Трое против Трампа



Feb. 25th, 2017 at 12:13 AM

Синтипоп остался в прошлом. Мир изменился. Depeche Mode серьезны и политизированы как никогда. На новом альбоме они поют о военных дронах, сфабрикованных новостях и социальном неравенстве. Беседа проходит в нью-йоркском кафе, а на улице тем временем люди митингуют против Трампа.

Дейв Гаан заходит в кафе, я спрашиваю: «Есть повод для беспокойства?» Он улыбается и отвечает: «Ваше имя похоже на иранское. Перед интервью я спросил у менеджера: неужели его впустили в страну?»

Добро пожаловать в Америку Трампа. Музыкантов волнует легальный въезд журналистов, которые хотят с ними поговорить. Нью-Йорк — его вторая родина. За день до этого демонстрация прошла рядом с его домом в Гринвич-Виллидже. Тысячи людей вышли на протест против Трампа и ужесточения иммиграционных правил. Людям из ближневосточных стран, а также мусульманских стран Африки временно запрещено въезжать в Америку. Гаан смеется, но это смех недоумения.

«Я люблю этот город за его уникальный космополитизм». А теперь появляется президент, который выступает против людей из других стран. Гаан делает ударение на каждом слоге: «Трамп в самом деле считает себя нью-йор-ке-ром?» Гаан живет на Манхэттене больше 20 лет. До кафе Dante можно дойти пешком от его дома. Здесь многолюдно, постоянно шипит кофемашина, никто не замечает британскую поп-звезду и немецкого журналиста с иранским именем. Раньше сюда приходили Эрнест Хемингуэй, Роберт Мапплторп и Патти Смит.

«Давно я его не видел», — Дейв показывает на фото в рамке. Там изображен бывший владелец Марио Флотта — он управлял итальянским кафе больше 40 лет, а потом продал его новым владельцам.

Гаан заказывает кофе.

«На протяжении восьми лет Обама пытался подружиться с Ближним Востоком, — резко говорит он. — А Трамп разрушил это в два счета. Но земля будет вертеться и после нас». «Представляю, сколько мы о нем еще не знаем. Я не удивлюсь, если его скоро снимут с должности. Скоро всплывут какие-нибудь некрасивые дела — все, что нарушает конституцию. Слава богу, у нас есть суды, которые могут оспорить указы Трампа. Нам надо смириться с тем, что во время его президентства ничего не произойдет». У его группы нет ответов на этот хаос. Только парочка новых мыслей.

«Мы фанатики» — этой строчкой открывается новый альбом Depeche Mode «Spirit». «Going Backwards» — жестокая песня, рассказывающая об атаке дронов.

Нам всё видно со спутников
Мы видим, как умирают люди,
Мы ничего не чувствуем.

В припеве Гаан поет о том, что цивилизация идет назад в своем развитии, пока не достигнет пещерного мышления. «Мы все еще подсчитываем жертвы?» — спрашивает певец.

«Going Backwards» — вероятно, нужный нам шок. Эта песня подводит конец возвышающим чувствам, которые мы испытывали от предшественников «Sounds of the Universe» (2009) и «Delta Machine» (2013). Depeche Mode еще никогда не были столь политизированы за свою 38-летнюю карьеру. «Мы готовы к вопросам критиков и фанатов», — говорит Гаан.

С тех пор как Depeche Mode отошли от своего слащавого синтипоп-образа начала 80-х, они стали более мрачными, меланхоличными, а их песни содержат некий посыл — иногда в ироничном ключе, но чаще с пафосной серьезностью. Чем популярнее становилась группа, тем лучше они понимали, что их послания адресованы огромному количеству людей. «Music For The Masses» — альбом 1987 года — претензия на суперпопулярность, которую они подтвердили ошеломительным успехом последующего турне. С альбомом «Sounds of the Universe» британцы подняли планку еще выше — с помощью ревущих ретро-синтезаторов. Никто не думал, что спутник, состоящий только из звука, может исследовать Вселенную. Depeche Mode сделали это. Они играли на самых больших стадионах Германии.

Теперь спутник покинул Вселенную и вернулся на Землю. Здесь всё совсем не так свято.

Дейв наклоняется над своим кофе. Он отмечает, что британцы — еще одна заметная тема в Нью-Йорке. По крайней мере даже таксист обсуждал с ним Брэксит. «Я ни с кем не разговаривал на эту тему, пока не приехал отмечать Рождество к семье в Англию. Почти вся страна проголосовала за выход Британии из ЕС. Невероятно!» Мир, считает он, становится меньше, все держатся за свою национальную гордость, но это не гордость, а страх.

Страх — главная тема нового альбома. В песне «Eternal» Мартин Гор поет о конце мира, о «черном облаке» и ядерной катастрофе. Песня о холодной войне напоминает лирику Depeche Mode 80-х. О каком духе они говорят?

Мы проиграли
Это позор
Наши знамена падают
Духа больше нет.

Гаан делает полуфилософское отступление: «Мы спрашиваем: куда подевался общий дух? Каждый человек идентифицирует себя с чем-то, он может почувствовать себя частью целого благодаря искусству, музыке, фильмам. Но душа не материальна, и это нас пугает».

Depeche Mode никогда не была политической группой, и никто не ожидает от фронтмена резких политических суждений. Но влияние политики на мир актуально как никогда. «The Worst Crime» — о том, как фабрикуется информация в новостях и об угрозах в Сети. Гаан говорит, что независимая пресса сейчас очень важна. «Я выхожу на сцену, чтобы развлекать, слова песен — это фантазия. Но вы, — он показывает на меня, — вы должны говорить правду».

Название первого сингла — «Where’s The Revolution» — не содержит вопросительного знака, как будто все уже обречено. Но песня заканчивается мантрой надежды, которая звучит почти как слоган борца за права Кёртиса Мэйфилда: «Поезд идет / Занимайте места».

«Революция! — говорит Гэхан, на этот раз с восклицательным знаком, так что его кофе покачивается в чашке. — Любовь и мир. Джон Леннон мечтал об этом».

Он не смеется.

Известный критик Дидрих Дидерихсен в 1981 году назвал их в журнале «Sounds» «простыми ребятами из пригорода с двумя не самыми интересными песнями». И сделал вывод: долго они не продержатся. Сейчас это смешно слышать. Действительно их дебютный альбом «Speak&Spell» был наивным развлечением, далеким от совершенства тогдашних королей поп-музыки: Kraftwerk, The Human League, Грейс Джонс, Japan или Принца.

Только после ухода Винса Кларка, основателя группы, на альбоме «Construction Time Again» проявил свой талант Мартин Гор — совмещая запоминающиеся мелодии, четкий ритм и смысловой посыл. «Everything Counts» критиковала капитализм: «Руки загребущие гребут всё подряд, всё только для себя». Эти строки даже сейчас актуальны. Настолько, что группа исполнит эту песню в предстоящем турне, впервые за 12 лет. «Мартину не понравилась эта идея. Но я настоял на том, чтобы вспомнить классику». Может быть, потому что эта песня напоминает «Poorman» с нового альбома — о бедных и бездомных.

Корпорации собирают урожай
И оставляют почти всё себе.

«Everything Counts» — поворотный пункт в карьере группы. В Германии они набирали популярность, в Англии же наоборот. Зеленые электронщики превратились в звезд, а их певец стал настоящим шоуменом. «Мик Джаггер, солирующий в Kraftwerk» — так назвал его журнал «Q», а в Восточной Европе до сих пор проходят конкурсы «танцующих Дейвов». Трое его коллег — Гор, Флетчер, Уайлдер — вовсю старались проявить себя за синтезаторами. Ритмы становились все более сложными, в ход шли металлические трубы, велосипедные покрышки и гофрированная бумага.

В 1984 году сингл «People Are People» стал хитом номер один в Германии. В клипе фигурировали кадры военных кораблей, а телекомпания ARD использовала отрывок песни в заставках трансляций летних Олимпийских игр. Посыл у песни очень простой: между людьми нет отличий. Возможно, песня была в черном списке Мартина Гора на протяжении 30 лет. И возможно, не споют ее и в предстоящем туре, говорит Гаан.

Но есть у них в запасе еще одна классическая вещь: выпущенная в том же году «Master and Servant» — с ее цепями, кожей и бондажами. В то время Мартин выходил на сцену в женских нарядах. Это нравилось не всем: некоторые критики обвиняли его в дешевой провокации, бессмысленном маскараде и пропаганде гомосексуализма. Он не гей, просто ему нравилось так одеваться! Наряды Гора не были отсылкой к «тетушке Чарли», это была ролевая игра, исследование. И оно продолжается. Мартин Гор, которому сейчас 55, по-прежнему пишет о юности и поиске своей ориентации. Тогда он пел: «Ее первый мальчик, его первая девочка / Что-то меняется / В пустом мире». А сегодня так: «Солнце, луна и звезды в небе смеются». Никто так не чувствует изменения в мире, как 55-летний человек.

Именно Гор настойчиво развивал синтипоп, ставший синонимом Depeche Mode: капающая вода задает ритм («Nothing»), аккордеон похож на похотливые стоны («I Want You Now»), а звук спотыкающихся музыкантов превращается в знаменитый бит из «Personal Jesus». Вместе с припевами-гимнами вымощена дорожка к вершине чартов. С альбомами «Violator» и «Songs of Faith and Devotion» Depeche Mode достигли всего, чего могут достичь настоящие звезды: первых строчек в Европе и США, гастролей на самых больших стадионах.

Это был не только самый успешный, но и самый креативный период их творчества. Прекрасная в своей простоте «Enjoy The Silence» — настолько ясная, как будто музыканты сделали ее из воздуха. Или топочущая «I Feel You» и эмоциональная «Walking In My Shoes». Мартин Гор взял гитару, Алан Уайлдер уселся за барабаны, Дейв Гаан, живший тогда в Лос-Анджелесе, отрастил бороду и волосы и превратился в уличного пророка. Теперь они стали рок-группой. Они обратились к гранжу, которым увлекался Гаан в 90-е.

По законам рок-н-ролла, катастрофы долго ждать не пришлось. Это случилось во время мирового турне в 1994 году. Когда они находились в Сантьяго, прямо перед выходом на сцену Гаан узнал, что Курт Кобейн покончил собой. «Я ужасно рассердился, — говорил он в то время. — Потому что Курт опередил меня». Вместо этого у него случился инфаркт. У Гора были проблемы с алкоголем, Эндрю Флетчер уехал лечить нервы. А Уайлдер вообще ушел из группы.

Depeche Mode на этом не закончились, но зашли в тупик. Дейв принял дозу героина с кокаином и умер на 2 минуты. Для него это была настоящая смерть. Он всегда говорит: «Когда я умер…». Эти минуты он помнит как «темноту», «мощный голос», «чувство восторга». С тех пор он чист. А после того, как ему удалили опухоль в 2009 году, он считает себя настоящим везунчиком.

Теперь, сидя в кафе на Манхэттене, в свои 54 он выглядит прекрасно. Легкая седина (только на бородке), резкие черты лица и угловатые костяшки пальцев. Его глаза превращаются в щелочки, когда он хищно улыбается, обнажая свои неидеальные зубы. Он производит впечатление человека, который заставляет себя надеть футболку, чтобы выйти на улицу. Он дышит полной грудью.

Он немного говорит о своих непростых 90-х. «Я достаточно наигрался со смертью. Через ошибки, через наркотики, через алкоголь. Или рак, который уже не был моим выбором». Когда ему надоело падать вниз, путь к свету оказался трудным. «Я рад, что до сих пор жив».

После лечения он вернулся в группу и они выпустили альбом «Ultra». Твердые правила распределения ролей (Гор пишет песни, Гаан поет, Флетчер занимается бизнесом) изменились не так давно. Начиная с альбома «Playing The Angel» певец стал приносить свои песни, которые он писал совместно с продюсером Куртом Уеналой. И очень в этом преуспел. Теперь не Гор, а Гаан пишет лучшие хиты для Depeche Mode. «Cover Me» — неземная песня о двух влюбленных, которые хотят расстаться. Мелодия драматически изменчива с длинной заключительной частью. Похвала не удивляет его, но он счастлив.

Дейв выпустил два сольных альбома — «Paper Monsters» и «Hourglass» — и два альбома с Soulsavers, проектом Рича Мэйчина. Ему не всегда нравятся свои песни, в отличие от песен его коллеги Мартина Гора, которые он поет. Его подход к их исполнению остается неизменным. «Мы обсуждаем их смысл. Я спрашиваю себя: могу ли я правильно передать мысли Мартина? В конце концов я должен донести их до слушателя».

Гор и Гаан подолгу обсуждают свои песни, а также кому какую спеть. «Enjoy The Silence» изначально была медленной балладой, которую пел Гор под аккомпанемент фисгармонии. Но Уайлдер углядел в ней другое и ускорил темп, а Гаан занял место исполнителя. Правильное решение. Все остальное — история.

«Это идеальная песня. В ней одни намеки. Она о теплоте, о безопасности, об ощущении вечного счастья». Он поднимает два пальца вверх: «В ней есть всё: мелодия и содержание, — появляется третий палец, — и главное: певец». Он улыбается. В шутке большая доля правды, и он знает об этом.

«Конечно, у нас с Мартином не все гладко. Не хочу сравнивать нас с такими легендарными дуэтами, как Джаггер и Ричардс, Пейдж и Плант или Долтри и Таунсенд. Но что между ними общего? Разногласия, из которых выросли великие вещи». Гаан цитирует солиста The Clash Джо Страммера. Когда у того спросили, какую самую большую ошибку в карьере он совершил, он ответил: «Уволил Мика Джонса. Я убедил себя, что он мне не нужен». Такую ошибку ни Гор, ни Гаан не могут совершить.

Выбор продюсера очень важен — от него зависит функционирование двух главных движущих сил. Чаще всего они делали правильный выбор. Ранними альбомами занимался глава лейбла Mute Дэниэл Миллер. В середине 80-х — Гарет Джонс, с которым они записали индустриальный альбом «Some Great Reward» (1984). Марк Эллис, известный как Флад, отвечал за следующие альбомы: они создали с ним «Violator» (1990) и «Songs of Faith and Devotion» (1992).

С нулевых группа, нашедшая себя заново после реабилитации Гаана, облегчила свое звучание. Альбом «Exciter» (2001) под руководством Марка Белла, получился скучным лаунж-попом. Последние три альбома были сделаны продюсером Беном Хиллером, и они напоминали синтетику, которой не хватало мощи и чувственности. Интересным экспериментом электроблюза стал «Delta Machine», но и он не вывел группу из тупика.

Нового продюсера зовут Джеймс Форд. Этот британец создавал в прошлом элегантную электронику, направил инди-проект Arctic Monkeys в сторону дезерт-рока. «Джеймс перезарядил наши батарейки. Он разбирается в мягких звуках, особенно в эмбиенте». Форд показал группе, когда нужно отдыхать от песенной драмы. «Всего несколько альбомов могут похвастаться такой атмосферностью, как „Spirit“».

Кроме того, вокал Гаана давно не был так убедителен. «Перед тем как записываться, я прихожу в студию, включаю свет, проверяю микрофоны, — он делает паузу и прикрывает глаза. — А потом — раз! — и пишу песню с одного раза». За ними следует еще несколько — все записаны от начала и до конца с одного захода. «Потом мне уже все равно, какую из версий возьмет Джеймс».

Альбом выходит 17 марта. В мае начинается тур: 34 концерта в Европе, включая 9 шоу в Германии и Швейцарии. В электронной музыке мода на минимализм: как можно меньше техники, желательно один компьютер. Но у Depeche Mode все давно по-другому. На смену башням из клавишных в конце 90-х пришел ударник. Фронтмен тоже изменился: после смерти Принца и Джорджа Майкла Гаан, помимо Боно, остался последним 50-летним певцом, который несет в себе молодой дух 80-х. В планах 20 песен в каждом шоу. «Если бы мы не хотели выступать, мы бы не поехали в тур». Арены будут переполнены.

А настоящих звезд становится все меньше. Когда группа записывала «Spirit», умер Дэвид Боуи. Он не только был кумиром Гаана, но и его соседом. Именно его песню «Heroes» спел на прослушивании 18-летний угонщик машин, чтобы попасть в будущий Depeche Mode. «Когда я узнал о его смерти, у меня земля ушла из-под ног». Они жили по соседству в Гринвич-Виллидже, их дочери ходили в одну школу. «Мы здоровались, виделись в школе. Я бы хотел знать его получше. Мы так часто стояли рядом, а я молчал». Затем они виделись все реже и реже. Теперь он понимает причину.

«Я счастлив, что еще жив, — снова повторяет Гаан, а затем отрывисто произносит: Это как игра в кости. Такова жизнь. Необъяснимая. Если бы у нас на все был ответ, мы бы давно нашли средство от рака. Все просто». Он говорит, его жизнь не имеет ничего общего с судьбой.

Мы молчим. У него звонит телефон. «Эй, как дела? — говорит он в трубку. — Нет, правда? Надо было это сделать! Я скоро буду. Я тоже тебя люблю». Он вешает трубку. «Это моя дочь, — объясняет он. — Она шла мимо со своим парнем, увидела нас в окно и думала зайти. Она бы тихо поздоровалась…»

Гаан улыбается. Это гордая улыбка отца. «У меня чувство, что она все время рядом. Как будто в воздухе что-то витает!» Возможно, дух. Гаан встает и прощается. Там у него своя жизнь. Звенит колокольчик на двери, в кафе врывается шум города, симпатичный 54-летний мужчина выходит на улицу.

Вечером по телевизору показывают Трампа. В паспорте журналиста стоит штемпель о въезде. В багаже новый альбом Depeche Mode — наиболее политический, чем когда-либо.

Хорошая статья. Спасибо

Трое против Трампа

Ну они то куда сунулись...Боже мой

На протяжении восьми лет Обама пытался подружиться с Ближним Востоком - я очень хотел бы, чтобы эту муйню журналюга сам вставил (или это ошибка перевода с аглицкого на дойч.
С такими друзьями и враги не страшны... хуже не будет

Sonic Seducer: "Am 17.03. veröffentlichen #DepecheMode nicht nur ihr neues Album "SPIRIT", sie stellen es auch live im Rahmen eines intimen Gigs in Berlin vor.
Wie die neuen Songs klingen, lest Ihr bereits jetzt in unserer aktuellen Ausgabe:

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы увидеть ссылку. | Please register to see the link.

4 Seiten Story + brandneue Fotos!"

djkriss69 Спасибище !!!